Сперва я даже не понял, что я умер. Ясное осознание того что произошло пришло ко мне позже; уже тогда, когда я окончив свой полет сквозь длинный узкий тоннель, прибыл в мир лишь весьма и весьма отдалённо похожий на наш.
Первым сильным впечатлением было то что я перестал чувствовать острую боль предшествующую моей предсмертной агонии. Боли, просто в одно мгновение не стало и всё.
Вначале я какое-то время был уверен, что мне снится сон, в котором я видел себя висевшим недалеко от потолка моей комнаты. Оглянулся назад вниз. Увидел себя самого лежащего на кровати с отброшенным к стене одеялом.
Внутри потолка в это время образовалась воронка, состоявшая из круглых светящихся синеватых колец которые сужаясь образовывали собой тонкий круглый светящийся изнутри тоннель. Мне казалось что диаметром эти кольца у потолка были что-то около метра. Сам же я был размером, может, с человеческую ладонь, может, чуть больше или чуть меньше. Точно сказать сложно да и события развивались быстро.
Какая-то могущественная не подчиняющаяся моей воле сила связала меня, впихнула в тоннель и понесла по нему с непостижимой для моего сознания скоростью. Скорость полета долго нарастала все более и более. Кольца, из которых состоял этот тоннель, сначала слились для меня в некое единое целое, а потом я вообще перестал их видеть.
И свист в сознании при полете. Неприятный такой, почти беззвучный, но в тоже время очень-очень сильный: «в-ш-щ-щ-щ-щ-щ-и-и-и-и…..»
Судя по всему, как только начался этот полет, то время, к которому я привык на земле, перестало действовать на меня. Сколько земного времени я пробыл в ином мире? Я не знаю этого. Одно помню хорошо: в доме, где я умер, был не очень поздний вечер. Посторонних в доме не было. Когда же я вернулся, солнце уже зашло, но было светло, почти так же, как днем. На часы у меня и мысли тогда не было смотреть, потому что мне было явно не до них.
Мне казалось, что я летел так долго, что не минуту, не час, не два, а годы. Наконец, стало казаться, что полету не будет конца. Помню, как меня томила и мучила эта мысль: «Да когда же этот полет окончится? Да когда же он окончится? Неужели он не окончится никогда?» Наконец, где-то там, в почти бесконечной дали, я увидел светящуюся точку и понял, что это выход из тоннеля. Точка быстро приближалась увеличивалась в размерах. Я миновал выход и оказался в незнакомом месте.
Вот там-то я уже яснее ясного понял, что то что я вижу, это точно не сон, и что мой земной мир, для меня теперь уже столь далеко, что можно было сказать — что его не существует!
Место в духовном мире, в которое я попал после выхода из тоннеля, было сумрачным. То что я видел, отчасти, походило на то какой на земле бывает яркая лунная ночь. Каменистая, без упоминания о какой-либо растительности почва наводила уныние. Рядом никого не было. Я оглянулся и посмотрел на выход из тоннеля, из которого я прибыл.
Выход был большим и имел странное свойство. Когда я думал о нем, то видел его отчетливо и ясно, но когда отвлекался мыслями на иное, он начинал бесследно исчезать из моего сознания. Я быстро понял сколь там все другое. Себя я там тоже видел другим, не так как на земле.
Я посмотрел на свои руки, ноги и удивился. Члены моего тела были полупрозрачными. А если сказать точнее, то они у меня были и их у меня не было. Я выглядел как слабо-слабо светящаяся в полусумраке маленькая идеальная сфера. С удивлением глядя на себя я никак не мог понять, почему мои руки, ноги и голова то появляются у меня в сознании, то вдруг бесследно исчезают с поля моего зрения.
Сейчас я уверен, все те кто попадут туда, весьма и весьма быстро освоятся там со всеми теми новыми удивительными способностями, которые у них там откроются. Там всё повинуется воле человека по такому же принципу как на земле. Как на земле, там всем движут желания. Если там захочется идти куда-либо — то надо (как и на земле) просто пожелать куда ты хочешь прибыть. Тело-шар само начнет, мгновенно и очень надо сказать быстро, перемещаться в том направлении куда человеку хочется. В минуту, интуитивно разобравшись как там передвигаются я быстро полетел вперед. Пролетев значительное расстояние, остановился.
Желая видеть то что находится впереди меня, я точно так же, как и на земле, сфокусировал свое зрение на том что было вдали. А передо мной ничего не было кроме темной каменистой пустыни, да вдалеке были горы. В это мгновение произошло до глубины души потрясшее меня чудо.
Пустыня и горы исчезли с поля моего зрения совершенно бесследно. Исчезли так, как будто в помине их не было. Вдали вверху я увидел селения праведных. Что было уж совсем удивительным, так это то что я не только видел то что там было, но живо чувствовал то — что там чувствуют те кто там живёт.
Я чувствовал такое блаженство, какое на земле испытывать внутри себя мне никогда прежде не доводилось. Это было завораживающе прекрасно. Более же всего меня привлекал покой что там был. Покой удивительный стойкий. Нерушимый покой в Боге. Когда же я полюбопытствовал вниз, то увидел ад и мучающихся там грешников. Когда же хотел видеть дальше, то то, что видел в аду бесследно исчезало из сознания и с каждым усилием воли открывался всё новый и новый вид.
Взгляд мой проникал дальше и дальше по безднам ада, и этим безднам не было ни конца ни края. Также и в селениях Святых — было не одно место, но их очень и очень много. Я быстро сообразил что здесь можно видеть все и вся, не сходя с того места где находишься, но вот переместиться в другое место — уже сложнее, да и не везде пропустят (это я понял позже). Как бы то ни было, но я был растерян. Тупо стоял и думал: «И что же мне делать теперь дальше? Рядом никого нет. Я могу видеть всё, но куда(?) мне надо идти — не знаю…»
В то время, пока я стоял и рассматривал все что мог, со мной произошло непостижимо сильное изменение души; характер которого вряд ли можно точно описать словами. Там я понял, что смерть уже не имеет надо мной никакой власти. Как это осознание пришло? Я не знаю. Думаю, Сам Бог там открывает душе всё и это делается извне, делается могущественно и властно.
Ты ни о чём не просишь, но в тебе всё удивительно сильно меняется по воле Бога! В мгновение ока дух мой охватил все окружающее меня бесконечное пространство и вечность как она есть в целом… Я понял, что нахожусь в мире, который бесконечен. До глубины души принял мысль что этот бесконечный прекрасный мир где уже никогда не будет смерти — предназначен Богом именно для меня. Я понял, что я бессмертен и что я буду жить здесь вечно! Я отчетливо понял и осознал, что НИКОГДА-НИКОГДА я здесь не умру!!! НИКОГДА!!!
Чувство такой бесконечной радости охватило меня, которую человек, живущий на земле даже и отдаленно представить себе не сможет. Это можно только пережить там… Пережить это там и постараться запомнить. Так чувствовать, так жить и так дышать вечностью и блаженством окружающего пространства, как дышит вечностью и блаженством душа в ином мире — на земле — совершенно невозможно.
Одно мгновение блаженства там — было для меня столь всеобъемлющим, что я напрочь забыл землю и все, что когда-либо было на ней. Вот тут-то я и понял, что самое важное для меня в ином мире — это всего лишь ОДНА ЕДИНСТВЕННАЯ мысль: «угодил я Богу своей жизнью на земле, или все же нет?»
Я упал на колени. Да, я был слабо светящимся шаром, но как только я подумал о молитве, у меня мгновенно появилось тело, и я воздел свои руки к Небу.
— Господи! — взмолился я. — Неужели уже все…? Неужели я уже умер!? Ведь я еще такой молодой!!! Я даже толком не понял как надо правильно жить на земле… И я уже умер? И уже нет для меня возврата назад?!! (мне был 31 год)
Чувства мои необыкновенно ускорились. В мгновение ока передо мной пролетела суть моей (во многом бесполезно прожитой) жизни… Да и какой такой особой милости от Бога мне было там ожидать для себя, если до двадцати семи лет я был искренне убеждённым атеистом? Господи!!! Как жестоко жалел я тогда, что силы своей души и тела я отдавал на земле, да всему, чему угодно, но только не на угождение Богу.
Да, конечно, когда я пришел к вере, я молился так усердно, как только мог, но ведь и грехи мои до прихода к вере — были немалыми. Не вспомнил я там ни о своих земных молитвах, ни о покаянии, но вспомнил я там — грехи свои и ужаснулся… Оказалось, что на земле я большую часть времени ценил и гнался совсем не за тем, что мне было на самом деле нужно!!! А нужно мне было только ОДНО — ТОЛЬКО угождение Богу. ТОЛЬКО угождение Богу и больше Н-И-Ч-Е-Г-О!!!
В это время я увидел огромную стаю демонов, неожиданно, откуда-то сверху появившихся вдали.
Демоны страшно кричали на разные лады. Их крики чем-то напоминали беспорядочный лай огромной стаи собак, громкое карканье ворон и непрерывный истеричный рёв одновременно! Демонов было несколько десятков. В своём полете они с силой толкались неистово сшибая друг друга. Одним словом, жестоко боролись между собой — за право первым приблизиться ко мне чтобы схватить.
По их поведению, я понял, что мира между собой у них не было. Бесы быстро приближались ко мне и времени на то чтобы разглядывать их и на раздумья у меня не было ни секунды. Я удесятерил силу своих молитв.
— Господи! Верни меня назад на землю!!! Не дай мне попасть в плен к сатане!!!
Между тем демоны, как мне показалось, были уже в пятнадцати двадцати метрах от меня. Одно-два мгновения — и я оказался бы в полной их власти.
Сразу хочу предупредить: не приведи Бог кому видеть бесов в том их обличье, какое он имеют на самом деле. Вид бесов НЕВЫРАЗИМО ужасен. Тело смолянисто-черного цвета, формой безобразное. Если сделать мерзкий гибрид и к частям человеческого тела в разных вариантах прилеплять: собачьи, паучьи, козлиные и змеиные элементы, то можно получить некое подобие их вида.
Но самое мерзкое в их облике — это не их тело, а их глаза. Они пылают темно-темно-красным огнем. Глядя в эти глаза, сразу начинаешь понимать, что ненависть беса к человеку выше человеческого понимания и описана она никакими земными словами быть не может. Глядя в глаза бесу, начинаешь предельно ясно осознавать, что в душе беса нет и даже не может быть совершенно ничего, кроме ненависти и зависти к человеку… Все его желания направлены только на единое зло.
— Господи!!! — взмолился я изо всех своих сил.
В самое последнее мгновение, когда стая бесов уже готова была схватить меня, я увидел высоко-высоко над собой гигантское возмущение. Было такое впечатление, что прямо надо мной кто-то с силой кругообразно возмутил темное небо, и по нему пошли бескрайние волны, состоящие из бесчисленных капелек серебристого тумана.
В это время неведомая мне сила бесцеремонно схватила меня, выдернула из-под самого носа у бесов и понесла в противоположную от них сторону. Что это была за сила — и кому она принадлежала, я не знаю. Эта сила весьма скоро доставила меня к выходу, через который я в эти места прибыл и от которого успел уйти далеко. Не мешкая, эта сила запихала меня в воронку входа в тоннель.
После недолгого полета вход сузился и начался мой обратный, с той же сумасшедшей скоростью быстрый полет назад, каким он был тогда когда я летел с земли в иной мир. Опять мне казалось, что я лечу в тоннеле бесконечно. Был тот же самый противный свист в сознании: «в-ш-щ-щ-щ-щ-щ-и-и-и-и…..». Полет был до безумия утомительным для меня, несмотря на то, что во время полета я совсем никаких усилий (для собственно полета) не предпринимал.
Меня несла какая-то сила, и она не спрашивала меня о том, хочу ли я вообще куда-то лететь, или же нет? Когда я прибыл в земной мир, то душа моя была до последнего предела истомлена, измучена и вымотана всем тем что я видел и пережил; особенно же тем шоком и потрясением которое я испытал при встрече с демонами. Вернулся на землю я из тоннеля уже не в комнате где вошёл в него, а высоко-высоко в небе.
Отчетливо и подробно успел разглядеть: землю, горы, быстро увеличивавшийся в размерах поселок Балыктуюль, поселковые дороги, дома и редких прохожих идущих по дорогам. Солнце уже зашло, но на улице было почти так же светло, как днем. Я, не чувствуя никакого препятствия, (даже ветер по мне не прошёл) резко и сильно снизив скорость полета, сквозь шиферную крышу и потолок залетел в комнату. Потом медленно-медленно приблизился к своему телу, лежавшему на постели.
Первая мысль, что тогда посетила меня, была такая:
«Слава Богу!!! Убежал я от этих жутких бесов!!!»
Потом я осмотрелся кругом — и страшной, неописуемой силы тоска навалилась на меня. У меня было такое чувство, что кто-то навалил на меня огромную, совершенно неподъемную гору печали. Все вокруг, сама атмосфера земная казалась мне ужасной тюрьмой, мрачным местом тягостного томления и мучений. В памяти же моей так живо тогда стояли те обители праведных, которые я (так совсем еще недавно) видел там, в загробном мире…
В душе моей отчетливо запечатлелась радость бессмертия и все те необозримые красоты и пространства, которые я там так ясно почувствовал. Невероятно огромная печаль душе — увидеть и познать реальную радость бессмертия, живо осознать открывшееся невыразимо прекрасное и в тоже время грозное величие вечной жизни и, увидев, все это — почти в тот же миг — потерять!!!
Какой мерзкой, какой дурно пахнущей, какой отвратительной показалась мне тогда вся эта моя прошлая и будущая земная жизнь!!! Всё что меня окружало, вызывало во мне сильную душевную тоску и значительную боль. Я чувствовал себя так словно у меня был просторный теплый, обустроенный дом, но меня из него выгнали и я оказался нагишом на улице, под дождем и холодным ветром.
«Господи!!! Господи!!! Лучше бы я не возвращался сюда вообще никогда!!!!!!!» — эта мысль на какое-то время настолько полностью овладела моей душой что вытеснила из меня все остальные размышления и чувства. Невыразимой силы тоска по только что виденному мной Царствию Бога невероятно жестокой болью разрывала всю мою душу весьма и весьма безжалостно мучая ее!
Эта невероятной силы печаль по Царствию Небесному, которое я увидел в другом мире, потом ещё стойко держалась во мне около четырех месяцев. Всё это время я не мог ни о чем земном — не только говорить, но даже думать. Я мог лишь молиться и каяться что живу не так как велит Господь.
И эта тоска и непрестанные мои тогда молитвы не были самовнушением, но так проявлялась реальное желание вернуться к тому Небесному что довелось мне увидеть там, за порогом жизни в теле. Тоскую по этому Небесному и мучаюсь от многого земного я и до сего дня.
Еще же более худо мне стало тогда, когда я всмотрелся в свое тело…
Голова моя (очевидно, от боли перед смертью) была сильно повернута налево, немного вперед и вниз. Лицо было перекошено и неподвижно. Без крайнего омерзения я не мог смотреть на своё тело. Оно мне казалось таким холодным и противным что это невозможно было выразить никакими словами! Все, что у меня есть, я бы в ту минуту отдал, — лишь бы только мне не входить вновь в свое тело! Даже сейчас, когда уже прошло более 19-ти лет, воспоминания о этих минутах вызывают во мне отвращение.
Я в нерешительности висел в воздухе возле темени своей головы и раздумывал. Я ясно осознавал, что теперь у меня есть только два пути: или войти в свое мерзкое отвратительное тело, или же — назад в тоннель и в лапы к тем бесам, от которых я не так давно сумел таки, чудом Божиим, сбежать.
Когда я вспомнил о бесах, то путь назад и встреча с ними показались мне намного страшнее, чем сделать попытку войти обратно в свое тело. Я не знаю, кто тогда руководил мною, да и руководил ли вообще? Чисто подсознательно я через темя попытался протиснуться в свое тело, войдя сначала в центр черепной коробки.
Господи!!! Мое тело встретило меня — ледяным холодом, безжизненностью и каким-то (ни с чем земным не сравнишь) ужасно неприятным запахом! У меня было такое чувство, что я вошел в безжизненный, невыразимо мерзко воняющий застарелой тухлятиной камень. Крайне отвратительное было ощущение, ни с чем земным (по мерзости своей) совершенно не сравнимое.
В тело я вошел, но закрепиться внутри него я, несмотря на все усилия своей воли, не мог. Я повторил эту попытку несколько раз и, наконец, убедился в том, что самостоятельно, без посторонней помощи, закрепиться в своем теле я не могу. Вот в это время я испытал всю глубину отчаяния умершего человека.
Я висел над своим телом, смотрел на него и обреченно думал:
«Зачем только я вернулся назад, в эту комнату? Все напрасно! Тело мое не принимает меня. Теперь только обратно в тоннель и туда, к началу мытарств, бесам навстречу»
Я повернулся и посмотрел на то место в потолке, через которое я ушел в иной мир. Медленно-медленно я начал удаляться от своего тела, ясно осознав, что делать мне тут уже больше нечего и что без посторонней помощи ожить я не смогу.
В это время меня кто-то схватил, поднес к макушке моей головы и с большой силой резко как бы «вдавил» мою душу, через центр черепной коробки где темя, прямо в мое тело. Я ясно видел чьи-то руки, сложенные крест-накрест, ладонь на ладонь, вдавливавшие меня в меня. Сложены они были точно так же, как обычно складывает руки тот, кто делает другому человеку непрямой массаж сердца — я отчетливо почувствовал тепло этих рук на своей голове и сильное давление на голову.
Размером же моя душа была перед тем, как меня вдавили в мое тело, как новорожденный младенец и даже меньше, но когда меня кто-то вдавил в мое тело, то я сразу своими размерами точно совместился сам с собой. Руки стали руками, ноги — ногами, ну и все прочее соответственно.
Я с облегчением тогда подумал: «Ну, слава Богу! Вошел. Не без посторонней помощи, но все же вошел обратно…» Тело мое уже не казалось мне таким мерзким и ужасным, как при прошлых нескольких попытках самостоятельно войти в него. Но, как оказалось, обрадовался я в тот момент всё же преждевременно.
Я даже тогда и подозревать не мог, сколько ещё тягостных мучений и невообразимо неприятных испытаний будет ожидать меня еще впереди за мои грехи, совершенные мною в моем безбожном прошлом.
Хотя душа моя вошла, наконец таки в тело, но я не чувствовал себя живым. Сердце мое стояло, дыхания не было.
Даже не знаю, какими словами можно было бы правдиво описать все то, что я тогда чувствовал… Душа моя делала титанические усилия, для того чтобы сердце начало биться, но у меня ничего не получалось. К тому же, как только я вошел в тело, ко мне сразу же вернулась способность чувствовать физическую боль. Во мне в тот момент заболело все, что только могло болеть. Если бы рядом был хоть кто да-нибудь, кто помог бы мне сделать это самое первое движение сердцем! Но рядом никого не было.
Я старался как мог, но сердце мое молчало. И опять (во второй раз уже) я подумал: «Напрасно все. Сердце мое не сможет начать биться без посторонней помощи. Это невозможно для меня! Мне не удастся обмануть свою смерть».
Еще бы немного — и я бы ушел бы из своего тела сам, потому что был в полном отчаянии и чувствовал свое бессилие что-либо еще сделать для того, чтобы сердце мое начало биться.
Но в это время я почувствовал внутри себя чьё-то мысленное внушение и даже как бы чей-то приказ:
— Трудись. Трудись изо всех сил. Оно станет биться, станет, только ты не переставай трудиться.
Я почувствовал прилив душевных сил и делал такие усилия, на какие только был тогда способен. И вот в сердце вошла острая пронзительная боль (я едва не лишился тогда своего сознания от этой боли — настолько она была сильной и острой), и сердце не забилось, нет… Оно дрогнуло, как мышиный хвостик, дрогнуло несколько раз и, наконец, «тук………….тук………….тук….тук….тук» — забилось. Я обрадовался было. «Наконец-то ожил!» Но за грехи мои, радость моя опять была преждевременной. В легких моих не было ни капли свежего воздуха. Тело мое и мое сознание мучились от жестокого удушья, сердце, едва-едва начавшее биться, грозило остановиться оттого, что у меня не было дыхания.
Потом, уже после того, как я ожил и смог анализировать свое состояние более-менее адекватно, я сказал сам себе: «Нет, не одну смерть я пережил в этот вечер, а их было три».
Все, что мне тогда было нужно сделать, это только вдохнуть хоть немного воздуха. Я делал неимоверные усилия вдохнуть этот воздух, хоть бы совсем немножечко, и все получилось так же, как и с сердцем. Вначале в легкие вошло совсем немного воздуха. Как мне показалось, всего лишь со спичечную головку, потом больше, больше и, наконец, я задышал.
Вот тут бы мне обрадоваться, что все самое страшное осталось позади. Но мне было совсем нерадостно. Тело болело так жестоко, что я едва-едва не кричал во весь голос от той страшной боли, что царствовала тогда во всём моем теле. И жажда… У меня появилась такая жажда, какой я никогда — ни до, ни после этого случая — не испытывал. Мне казалось, что если я сейчас не попью воды, хоть немного и как можно скорее, то я не смогу перетерпеть эту жаду и опять умру.
Встать у меня сил не было. Я упал с кровати головой вниз, больно ударился лицом о пол, и пополз в другую комнату, где стояло ведро с водой. Только лишь после того, как я обливаясь от сильного триммера рук смог «с горем пополам» часть воды набранной в металлическую кружку выпить, я понял, что теперь уже я буду жить дальше!
Я лежал на полу и в ужасе думал:
«Так что же это со мною сейчас было? Неужели это был все таки сон? Но нет… Сны такими не бывают. Значит, я пережил клиническую смерть и был в ином мире. Но вот только рассказывать об этом я никому не буду. Потому что никто не поверит…»
Я про запас обливаясь водой, напился, потому что руки ходили ходуном так, как будто я держал в своих руках не кружку с водой, а включенный на полную мощность пневматический отбойный молоток. Потом я уполз обратно в ту комнату, где была моя постель. Минут, наверное, десять лежал я там перед постелью, не имея сил забраться на нее с пола. Но наконец я заполз на нее как-то и тут же потерял сознание. Когда же я пришел в себя, уже была поздняя ночь.
То что я увидел во время моей клинической смерти, коренным образом изменило мою дальнейшую жизнь. Я практически полностью потерял вообще всякий социальный интерес к жизни, потерял интерес вообще ко всем и ко всему. Стал мало кушать. В течение четырех месяцев после этого случая я вообще почти ни о чем ни с кем не разговаривал. Меня заботило только одно — покаянные чувства в моем сердце и молитва к Господу Иисусу Христу.
Потом прошел год. Интерес к жизни мало-помалу стал возвращаться ко мне. Я (после почти пятилетнего перерыва) снова стал курить сигареты. Изредка стал выпивал спиртное. Стал с вожделением поглядывать на женщин. Но тот страх и ужас, что я пережил во время моей клинической смерти в 1997 году, не ушел из моей души и до сего дня. Теперь уже я не просто верю, я ТОЧНО знаю, что по смерти — нет небытия.
Я ТОЧНО знаю, что за гробом, меня будет ждать Суд Божий. ТОЧНО знаю, что Бог будет судить меня не только за дела мои, но и за все те мысли мои, которые я принял в свою душу и за все те мысли с которыми я согласился. Также я заметил, что каким-то сокровенным образом во мне остались жить те воспоминания о светлых бесчисленных обителях Царствия Божиего, что я видел там, за гробом.
Иногда на мою душу находят воспоминания о тех Светлейших Небесных обителях, описать красоту которых не может язык человеческий. Мысли мои в это время невольно останавливаются от своего обычного течения, а душа моя начинает безмолвно впитывать внутрь себя необыкновенно живое и тихое Дыхание Бога.