Если некто хотел бы составить мнение о христианах, такого человека ни в коем случае нельзя было бы допускать в социальные сети и на форумы, где общаются верующие люди. Потому что зачастую впечатление такое, что сообщения пишут не люди, идущие ко Христу, а не иначе как пауки в банке, дерущиеся в свой драке не на жизнь, а на смерть. Пауки убивают ядом, мы - убиваем друг друга не менее сильным ядом наших слов. Смотреть на пауков не приятно, и вдвойне неприятно смотреть на дерущихся христиан. Так как же христианин должен вести себя в интернете?

У меня есть мечта об идеальном человеке. Честный и благородный, он неким непостижимым образом умеет "гасить" в себе всю злобу мира, распространяя вокруг себя нечто непостижимо-доброе. "Человеком-солнышком" называют таковых и понятно почему. Рядом с ним тепло всем. Всем, потому что у него нет избранных. Как и положено солнышку, он естественно, произвольно и "из сердца" одинаково жалеет и, наверное, просто любит всех. К нему жмутся дети, которые чувствуют его доброе сердце. Кажется, даже стаи голубей ходят за ним по пятам...

Кто сказал, что мужчины не плачут? Плачут, и еще как. Только умело прячутся. И не любят показывать свои эмоции на людях. А как не плакать? Иногда подступит к горлу, перехватит дыхание и горячая волна чувств поднимется из груди, захлестнет и найдет выход в них - слезах, в которых и радость и печаль и грусть о себе самом.

Иногда такие эмоции посещают тебя, когда слышишь про чей-то подвиг. Чистый, ясный, святой. Вот ты только что посмотрел вечерний юмористический сериальчик, зацепил глазом острую шутку на грани приличия, смачно влепил лайк очередному котику в социалке и вдруг... Вдруг наткнулся на островок подлинности. Вот некий парень спас упавшего из окна ребенка. Сотрудник МЧС ценой своей жизни спас женщину из горящего дома, да погиб сам. Геройски. Смотришь на ясное чистое лицо героя и думаешь - а ведь на улице прошел бы мимо него, окинул равнодушным взглядом, да и пошел дальше.

И накатывает!

Как-то вот становится понятными слова апостола Павла "Разве не знаете, что святые будут судить мир?". При первом и внеконтекстном их прочтении они кажутся некой бравадой, но их истинная глубина вызывает в душе бурю эмоций. Святые уже сейчас судят мир, просто делая то, на что не способен ты. Совершая святые, чистые, достойные поступки, пока ты смотришь телевизор.

Человеческое общество похоже на звездное небо темной безлунной августовской ночью. Раскинулся черный бархат на весь небосвод и на него высыпали ведро бриллиантов. Целая галактика звезд сияет над головой и задыхаешься в восхищении, глядя в это сияющее великолепие. Летят, таинственно попискивая морзянкой, спутники. Остро и быстро пронзают атмосферу сгорающие метеоры. Ночная прохладца, таинственные звуки ночных птиц украшают черную чащу леса, а ты - стоишь, вдыхая аромат роскошной ночи. И смотришь, смотришь, смотришь...Вот бы сейчас подняться по трапу, юркнуть в люк корабля, сесть перед пультом и полететь - туда, к звездам!

Знаете ли вы людей, которые говорят "Я! Понял христианство ДО КОНЦА"? Не знаете? Хорошо, а встречали ли вы людей, которые говорят "вон тот парень или девушка не до конца понимают христианство или вообще его понимают не правильно"? О, вот такие люди встречаются чаще. И в чем же разница? Тот, кто судит о чьей-то вере, искренне полагает, что уж он то точно понял христианство правильно, однозначно, истинно. А иначе откуда берется дерзновение судить о чьей-либо вере?

Мир через розовые стекла прекрасен и слащаво радушен. И часто именно таковым и пытаются представить православное христианство люди, далекие от его подлинного духа. Христианство же не слащаво. Христианство - высоко, смело, сильно, гордо. Как ни крути, но к христианству наиболее применимы военные термины. Христиане - воины Христовы. Священники - светлое офицерство. Есть свои легендарные эпические герои - великие святые. Есть дисциплина, есть послушание авторитету священноначалия.

Спасать душу всегда было непросто. Каждый век люди искренне считали, что уж в их век спасение - совсем не простая задача. У нас есть уникальная возможность - окинув взглядом тысячелетия, сделать вывод - люди, в принципе, всегда были людьми. Они никогда не были особыми "волшебниками" или особо одаренными. Сегодня спасаться трудно не потому, что мы другие. Мы такие же. Со своими достоинствами и недостатками. Сегодня нам трудно спасаться, потому что цивилизация бросает беспрецедентный вызов.

С недавних пор со мной произошло нечто странное. Я влюбился в имена. В обычные православные имена. Хотя как обычные? Это для нас они обычные, а вот если их перевести с греческого, то очень даже рельефные, сладкие на языке и оставляющие след на сердце - «Богом избранный», «радость», «храбрый как лев», «защитник людей», «мужественный»… Мечты, самые светлые мечты родителей видятся в этих именах.

Жизнь подлинного христианина - борьба. Отчаянная, зачастую наполненная плачем, проистекающим от осознания "Господи, недостоин и всюду виновен пред Тобою". Как же подлинный христианский путь далек от распространенных клише про "верующего, который сам себя утешает сказками про Бога"! Вера неким удивительным образом в самом деле наполняет смыслом самое бытие человека, но она же и требует от человека не формального согласия, а кровавого подвига. Вера требует самоотречения.

Кто не ночевал при храме - тому обязательно хотя-бы раз в жизни надо испытать это удивительное ощущение. Паломнические поездки, выезды в гости к сельскому батюшке, посещение крупных крестных ходов не обходятся без этого потрясающего, пахнущего зеленью и вечерней прохладой опыта. Будучи певчим, я сполна вкусил этой небесной радости. Живя в городе, в атмосфере пробок и постоянного шума, работающего телевизора и компьютера, со смартофоном в руке и кучей проблем в голове просто забываешь вкус благодатного, свежего покоя. А значит, забываешь и аромат Рая.

Похоже, любимой математической операцией небес является умножение. Вот нам нравится деление и отнимание. Весь сознательный путь человечество только и делало, что "отнимало и делило". И нам это понятно. Стыдно порой до зубовного скрежета, но - срослись с лунной частью нашей натуры. Примирились. Иногда воюем с собой, но больше для соблюдения внешнего политеса. И потому реальность небес и подкупает и одновременно отрезвляет. Ведь умножать можно лишь "что-то".

Я люблю хвойный лес - теплый, нагретый солнцем, пахнущий смолой и покоем. Я люблю золотую, небесную легкость сосновой рощи и благородную, бархатистую насыщенность кедровой чащи. Сухой, напоенный фитонцидами и запахом иван-чая воздух наполняет душу какой-то совершенно уникальной безмятежностью и тишиной. Кажется, что добрая дремота разлита в пространстве и лишь приятное жужжание трудолюбивых пчел и разливистые трели птиц говорят - "о да, этот сухой, цветочно-хвойный мир полон кипучей жизни". А еще я люблю деревянные, кедровые Церквушки, которые приносят в наш мир атмосферу мира того - золотого, безмятежного, пахнущего хвоей и покоем.

Я люблю дождь. Тихий, мерный, убаюкивающий. Мне, вечно пламенно-горящему в своих страстях музыканту, не хватает этих равномерных и питающих все живое потоков воды. Заслышав барабанную дробь крупных капель дождя о черепичную крышу деревянной избы, я внезапно начинаю слышать вечность. Мерный шепот капель, что то рассказывающих молодой листве, как будто вещает древние и таинственные истины. И если успокоить душу, настроив ее на созерцание, можно начать понимать язык воды. А еще я люблю литургию в храме, совершаемую под тихий и задумчивый дождь.

Я тоскую об иной жизни. "Наверное, он просто не умеет жить" - слышатся реплики зрителей из зала. Уметь жить - интересное выражение. Есть в нем нечто эдакое. Дарвиновское. Умеет жить тот, кто добыл себе пищу, дал обильное потомство, стал сильнейшим в прайде. Так жить - проще, чем кажется. И потому выражение "уметь жить" в каком-то смысле странно противоречиво. Чем лучше ты "умеешь" - тем меньше ты живешь. Настоящей жизнью. Ведь настоящая жизнь очень далека от законов саванны.