Кажется, последние времена все-же наступили. Кажется, мы все-таки приближаемся к концу. Кажется, теперь это уже не "кажется", а "на самом деле". Ибо никогда ранее наша цивилизация еще не приобретала столь оригинального облика. Мы проходим через очень необычную эпоху развития нашей цивилизации - у нас исчезла сама потребность эволюционировать.

Зачем вот ходить в храм, когда можно верить и дома, и в душе, и вообще - мой дом, моя крепость, не так ли? Ах, уж эти крепости. Иногда они защищают самое дорогое. А иногда они защищают наши кошмары, нашу депрессию, нашу боль. Они как та лиса, выживают из наших домов нас самих...

Это не праздный вопрос. Понимание феномена святости способно и нам дать небольшую фору и позволить приблизиться к небесам. И прожить хорошую, насыщенную христианскую жизнь. Возможно, мы не станем блестящими светильниками веры, светочами духа, но стать теплыми огоньками в ночи - вполне реально. Ведь достаточно понять, что у всех святых общего.

На флоте (английском) существует классный принцип оценки карьерной перспективы того или иного матроса. Кто станет адмиралом? Умный и ленивый. Кто станет его помощником? Умный и инициативный. Кто будет боцманом? Глупый и ленивый. А кому так и оставаться матросом? Глупому и инициативному. Глупость вкупе с инициативой и неистощимой энергией способны творить чудеса разрушения.

Ты когда-нибудь думал о том, как чувство вины может управлять нашей жизнью? До чего же легко в Церкви смутить человека, довести его до уныния, напугать! И вместо того, чтобы приблизиться к Богу, он выйдет из храма с тяжестью на душе, ощущая себя великим грешником.

Мы верим, что Бог сильно возлюбил человека; мы верим, что Иисус Христос, придя в этот мир, простил нас, и теперь всегда даёт нам возможность соединиться с Ним через Святое Причастие «во оставление грехов и жизнь вечную»; мы верим, что исповеданный Богу грех прощается навсегда.

Я понял для себя простую истину. Мне гораздо интереснее читать книги и статьи "про людей", нежели "лекцию про правильное поведение". Когда я читаю про жизнь святых людей, я получаю куда больше информации, нежели когда мне предлагается некий готовый вывод. Я люблю изучать людей и всем моим братьям и сестрам тоже рекомендую изучать жизнь верующих людей. Это дает и навык раздумий над чужой святостью, и дарит благодатные переживания. Да и читается намного легче...

Я люблю гулять по тихим осенним улочкам под легкий шелест укладывающихся спать, разукрашенных в причудливые багряные тона листьев. Идешь, смотря себе строго под ноги, изучая волшебный рисунок ковра всех оттенков желтого. Взглядом идеалиста и мечтателя изредка скользишь по подернувшихся дымкой тихого дождика заплаканным домам и причудливой лепнине на фасадах зданий. Тайна трепетно дрожит во влажном ароматном воздухе и прячется в длинных тенях заката. О, этот момент встречи со своей душой! Ты вдруг понимаешь, что быть наедине с собой в этот прекрасный в своем осеннем засыпании вечер очень даже не плохо.

Как это прекрасно, когда у тебя в душе есть Бог. Это просто здорово. Помните рекламу, когда молодого парня спросили "есть ли у него закурить"? Он хлопает себя по карману, проверяя где лежит пачка сигарет, а потом вдруг начинает всего себя хлопать по разным карманам, а потом и вовсе пускается в пляс. На немой вопрос изумленного просителя он с нескрываемым восторгом отвечает "Бросил. Не курю".

Буду с вами откровенен. Нельзя человека убедить верить в Бога. Вообще нельзя. Как нельзя убедить любить. Да, можно получить секс, но не любовь, не длительные отношения или верность до гроба. Все просто и волнующе, как взведенный таймер на тикающем часовом механизме нашей жизни. Сначала человек чувствует нужду в Боге и лишь затем - под "это дело" выбирает веру. Почему же люди чувствуют нужду в Боге?

Если бы нас попросили описать христианство всего одним словом, то какое бы мы выбрали? Любовь? Ну, этот ответ напрашивается. Но на самом деле все не так просто. Потому что во все времена между христианами шел негласный спор. Существовало и существует, имеет своих сторонников как "богословие любви", так и "богословие ненависти". Христианство - это огромный, космический по объемам литературный пул, сотни и тысячи высказываний святых, философов, мудрецов. В принципе, можно оправдать цитатами как любовь, так и...

Адские муки и их вечность - популярнейшая тема на любом богословском православном форуме. Каждый месяц с завидной регулярностью будет появляться новый участник форума, который с нуля создаст новую тему "неужели адские муки вечные"? Да, адские муки - та самая мысль, которая шокирует обывателя при первом контакте с ней. Слово "мука" нам понятно и по земной жизни. Но добавь к боли бесконечность, и наш ум теряется в обрушившейся на нас лавине смыслового кошмара. И ум отчаянно пытается победить слова "вечный" и "бесконечный". Потому что надежда - дороже воздуха.

Это не разговор о святых банальностях, это размышление о том не очевидном и таинственном Божьем суде, который прощает разбойника на кресте, дарует звание самого близкого друга трижды отрекшемуся Петру и судящему без милости кажущихся праведными фарисеев. Вроде бы все понятно, Господь взирает на сердца и Ему важны мотивы. Но даже это понимание не дает нам полной картины, пока мы не обратимся к глубинам вселенной, к истории ее возникновения.

Когда я думаю об усопших… Что это больше – вопль, или стон, или вой? Вспомните, как вам плохо, когда вы реально пали, сделали то, что нельзя было делать. Что происходит в это время? В это время вы знаете, какого вкуса смерть, потому во рту у вас именно горечь смертная. И в ноздрях у вас запах смертный, а сами вы – на грани. И чем докажешь тогда, что ты не в аду? Разве что тем, что ходишь, здороваешься, пытаешься улыбаться. Между тобой и покойником, правда, разница велика.

Я жду прихода Христа, а не антихриста. Я жду конца тьмы, а не конца света. И я верю, что конца света не будет никогда ("и Царству Его не будет конца"). Мне не хочется говорить о данной теме, но - как то навеяло текущей обстановкой. Кто-то рушит барельефы, кто-то врывается на выставки, кто-то по всем приходам трубит о скором конце света. Все это требует осмысления и анализа.

Православная вера невероятно многомерна и сложна для понимания стороннего наблюдателя. В самом деле, поглядишь поверхностным оком и видишь - посты, молитвы, поклоны, храмы. Жизнь в странных ритуалах выглядит как участие в секте, в дисгармонии современному миру, стремящемуся к тотальной рационализации. Сторонний наблюдатель видит процесс, но не видит результата. Он не ощущает того, что получает верующий христианин взамен. Наблюдатель не видит глубоко сокровенных эмоций, которые испытывает идущий по вере.

Вроде бы, может показаться, что ваш покорный слуга и ведущий этого сайта пустился во все тяжкие, и решил примерить на себе знаменитую капитанскую фуражку борца за очевидность. Вроде бы, грех нечто настолько понятное, что можно и задаться вопросом "ну о чем тут еще говорить"? Дело в том, что грех многие понимают так же неверное, как дилетанты неверно понимают рок, а ботаники не верно понимают движение байкеров. Грех же на самом деле - штука многогранная. А мы, как любознательные, давайте поинтересуемся предметом...

"Надо бы у батюшки благословиться" - маленькая юркая женщина характерного церковного вида протолкнулась через толпу прихожан. И вот уже спустя минуту батюшка выслушивает очередную историю - у той корова никак не отелиться, у этой муж пьет и не свозить ли в лавру на отчитку, а у нашей Нюрки беда - дочь непраздная без мужа. И что делать? Беды, как мрачное облако, окружают нас, и нет ничего удивительного, что человек пытается найти утешение и поддержку у тех, кому он доверяет. И если у человека есть доверие к Богу и Церкви, вполне возможно, что у человека есть и доверие к священнику. И вот тогда...

Чтобы говорить о спасении души "от чего-то", надо сначала понять - "а что с нами, собственно, не так"? Если говорить упрощенно, мы (наша память, наша совесть, наши эмоции) заполнены не тем, чем надо. Память забита пустой информацией, совесть обличает за очень многое, а наши эмоции слишком редко бывают чистыми и ясными, как в раннем детстве, когда ты шел с ранцем по весне, сдав последний экзамен и вдыхая аромат юной весенней зелени. Изобразить эти проблемы заполненности "не тем", мыслей "не о том" лучше всего сможет художник или поэт. Глубокие морщины и затравленный волчий взгляд на холсте делают понятными и скорбь и отсутствие весенней радости бытия.

Говорить о собственной любви не просто. Ибо чужая радость всегда притягивает внимание. И не всегда благожелательное. Часто при виде радостного лица толпа бросается вперед с одним желанием - растоптать чужое счастье, и влить растерянного человека в саму себя, поглотить и растворить. Толпа вообще не любит счастливых одиночек. И потому свидетельствовать о любви всегда было не просто. Но надо, просто необходимо закричать миру - "любовь к Богу не умерла, она существует, и я - тому свидетель".

Мир веры - это мир мечты, мир чуда. И одним из самых обидных, больных, невыносимых свойств мечты является очень высокая хрупкость материала, из которой мечта соткана. И иногда чья-то вера разбивается. Чтобы либо возвратиться вновь спустя долгие года, либо так и остыть на земле безжизненными кристаллами льда...

На днях я встретил во всемирной паутине удивительный труд - книгу "Беседа о блаженствах" Саймона Тагуэлла. Я вообще люблю читать произведения подобных авторов за их внимательное и трепетное отношение к мысли. И мысли данного труда поразили меня некой своей актуальностью моим размышлениям. Как будто сам Господь ведет тебя за руку, отвечая на все твои вопросы словами талантливых людей.

Мой мозг вследствие мощной перегрузки взорвался. В радиусе двух кварталов не выжил никто. Даже тараканы. И теперь на этом пустыре еще долгие годы не будет расти трава. А началось все с того, что я решил поразмышлять над рядом интересных богословских вопросов. Почему Бог не слышит загробных молитв? Почему после смерти нельзя покаяться? Почему молитва живых за мертвых так эффективна? Сколько небес в Раю?

Сегодня, 6 мая, в день твоей памяти, о великий угодник Божий Георгий, я взываю к тебе с нашей многострадальной земли. Я дерзостно назвал сие обращение письмом, а не молитвой. Кто я такой, чтобы посметь написать тебе новую молитву? Но и кто я, посмевший писать письмо в небеса? Всего лишь слабый человек, полный самых тяжких недостатков. Я пишу это письмо с надеждой, что твоя небесная радость, сладость Святого Духа победит мои немощи и ты - услышишь меня, услышишь благосклонно. Более того, я молю тебя, святе, что ты услышишь и тех, кто прочитает это открытое письмо и мысленно согласится с ним.

Великий Георгий, для меня твой путь - идеал христианина. Сам я не храбрец, и не имею такой горячей пламенной веры до смерти, как у тебя. Святе Георгие, ты воплощаешь в себе все то, чего лишен я сам. Я никогда не был ни сильным, ни храбрым, ни полным внутреннего достоинства. В детстве я был самым слабым в классе, вечной мишенью для битья после уроков. В зрелом возрасте я лишь музыкант. Вновь лицо скромное и по меркам сего мира - слабое. Иногда я ощущаю себя вечным Пьеро, персонажем кукольного цирка, чья работа - веселить людей. И для меня радость любоваться твоими иконами, и представлять твой истинный, чудный и без сомнения достойный восхищения вид.

Тихо горит лампада перед тяжелыми древними окладами старинных икон. Тихо в стареньком деревянном домике и лишь тиканье огромных напольных часов с огромным маятником наполняет пространство дома мерным, идущим из глубины веков покоем. Этот старенький домик никогда не знал телевизора, и лишь свисающий, вышитый вручную бисером плат под иконами в красном углу украшает простое деревянное убранство комнаты. Древняя кровать с горой подушек, чистенькая половица на крашеном дощатом полу, тюлевые занавески с неизменной геранью, да она - живая тишина...

Мои чувства верующего смертельно оскорблены. И закон об оскорблении чувств верующих меня не защитил. Написать заявление в суд, прокуратуру, подать заявление в ООН? Годная мысль, но она меня не спасет. Мои чувства верующего по прежнему будут оскорблены. Потому что их оскорбляет мое собственное отражение в зеркале. Я - негодный, плохой христианин, собственным поведением оскорбляющий собственные чувства.

Рассказ людям о Христе вовсе не является простой задачей. Самые первые проповедники христианства - апостолы, практически все умерли насильственной смертью, будучи убиты за проповедь. Да что там говорить. В наши дни не намного лучше..

Над Аграбой повисла темная роскошная ночь, расцвеченная бриллиантами мириадов звезд. Сонно забормотал во сне золотистый песок пустыни и убаюканные этим шепотом, склонили в сладкой дреме свои пышные охапки листьев роскошные пальмы. В ночной прохладе погонщик каравана завел протяжную мелодию, погоняя верблюда и зорко посматривая по сторонам - не притаились ли где дюнные разбойники. А в это самое время в простой хижине на окраине города творилось волшебство... Простой, бедный, но чистый душой юноша достал из тайника свое главное сокровище - ...

Я с завидной регулярностью впадаю в некоторое уныние. Теряю надежду спастись. Пройду по улице, и поймаю себя на мысли, что осуждаю. Посмотрю телевизор - и снова поймаю себя на мысли, что осуждаю. А потом, схватив себя за руку и поняв, что осуждаю, начинаю унывать. А поймав себя на унынии, начинаю унывать еще больше. Собака таки сумела ухватить себя за хвост! И кружится в попытке распутать это колесо...

Почему так много церквей и еретических учений? Почему даже внутри одной церкви столь много разных мнений об одном и том же? Почему мы не можем прийти к согласию? Почему мы спорим, вместо того, чтобы радовать друг друга? Казалось бы, 2000 лет назад произошли Евангельские события, и мы должны жить по вполне четким указаниям Господа Иисуса Христа, ведь их немного. 32 притчи, заповеди блаженства, да две главные заповеди о любви к Богу и ближнему. Почему нам этого мало? Потому что поиск для нас часто важнее результата и важнее действия.

Я пришел к серьезному выводу. Слова утратили силу. Слов стало слишком много. От частого повторения слова затерлись. А активное использование социальных сетей привело к тому, что кол-во информации в голове стало зашкаливать. И - еще никогда на нашей планете не было столько книг, столько информации, столько материалов по любой теме. И это привело к опасной ситуации. Мы перестали воспринимать слова как призыв к действию. Информация для нас стала информационным наркотиком. Информацией ради информации.