Как собрать тысячи лайков, сотни репостов и прослыть умной и прогрессивной личностью? Это просто. Для этого не надо заканчивать университетов, быть ученым, не надо летать в космос и достигать спортивных успехов. Вы можете быть вообще кем угодно. Достаточно едко и ехидно высмеять Православие, услышав от толпы - "Да, да, парень, ты очень прогрессивный". И даже не понять, отчего потом так тошно и паршиво становится на душе, когда ты остаешься один.
Так отчего же рождается само это желание - отрыгнуть от себя слова, источающие яд и веселье? Зачем мы делаем это? Ведь мы определенно не сторонники грабежей, воровства, насилия над слабыми. Многие из нас первые бы закатили сочный хук мерзавцу, посмевшему на людях обижать ребенка. Мы - за мораль. Более того, мы явно хотим быть хорошими, чистыми душой, благородными героями.
Сколько настоящих подлинных мужчин служат и в армии, и на флоте, и в МЧС. Часто читаешь истории, как тот или иной солдат сохранил кому-то жизнь, кого-то спас. И мы уважаем их. Мы - хотим быть благородными и ценим мужество и честь.
И откуда рождается желание посмеяться над православием? Разве мы не загадка сами для себя, если готовы одной рукой свято отстаивать поведение истинного мужчины и защитника, а другой - вдруг начать источать пену непонятного глумления над самим источником чести и славы? Почему нам так трудно провести знак равенства между "быть честным и жить с честью = быть Православным"?
Слава героям!
Нам не повезло. Мы живем в век информации. Любая грязь разлетается по интернету быстро, охотно, ликующе. А вот подвиги как то не так. Когда молодой герой майор Солнечников закрыл собой гранату, погиб сам, но спас молодых ребят, о герое поговорили, да забыли. Ибо что обсуждать. И так все очевидно - герой. О чем тут еще говорить?А поговорить о падении того или иного священника или православного попросту приятно. Сколько можно произнести речей на тему "как надо жить", о том, куда катится мир и насколько страшно стало жить. Комментарии к любому скандалу неисчерпаемы как атом. Мы сами превратили слова и даже сами нравственные правила веры в "то, о чем говорят в комментариях".
И так легко не заметить, что есть те, кто эти правила веры - выполняет. Как выполняет? Да до смерти, до самоотречения, до подвига. А мы не видим этого, и нам кажется, что святые слова стали похожи на спам и бубенчик на шее священника - ходит и звенит. Ибо мы не видим крови, щедро окропившей каждую букву Евангелия.
Мы просто не замечаем, что Православие учит не столько словами, сколько подвигами истинных Людей. В каком-то смысле мы, люди, сами низвели Православие до того уровня, когда стало слишком легко считать себя знающим, но слишком сложно БЫТЬ Православным. А от того - вся горечь непонимания красоты Православия. Слишком мало осталось тех, кто не просто говорит, а живет по ценностями Православия. И таких мы уважаем по-настоящему.
На ближнем Востоке, в Сирии ИГИЛ в захваченных городах похищает детей и заставляет их менять веру, принимать Ислам. Проще говоря, они предлагают отказаться от Христа. Дети, малые дети, показывают себя героями, идут в отказ и принимают смерть героев.
Потому что смерть за любые убеждения, вне зависимости от нашего отношения к ним - героична просто по определению. Это смерть человека, для которого в жизни самое главное были не бабки, или новая модель сотового, а некая сверх-идея, за которую человек сложил голову. Рассуждать о чужой смерти легко, и совсем иное дело сказать твердое "нет", ощущая горлом холодную сталь ножа.
Уважаю!
А сколько прекрасных благородных подвигов совершают самые разные люди? Разве чести и мужеству не хочется подражать? Разве в теле и душе не появляется глубокая серьезная задумчивость, а взгляд становится собранным и строгим, когда речь идет о подвиге, о святом, о истинном?
Пожарный спас ребенка из огня - ценой собственной жизни. И на лице узнавшего эту новость появляется глубокое задумчивое выражение - перед нами история Человека. И мы почему-то не спорим с негромкими репликами "настоящий человек...Бог берет к себе лучших".
Почтительно преклоняю колено перед героем!
Царство небесное украсилось еще одним цветком благородной личности. Ведь Православие тихо молвит - "Нет большей той любви, как если кто положит душу свою за други своя". Проще говоря, некто погибнет сам, чтобы жил другой. Погибнет и станет героем, доказавшем своей готовностью на смерть, что святость еще встречается.
Конечно, можно было бы заметить "а почему именно Православию приписывается монополия на подвиг"? Не только. Но мы видим на опыте, что слишком часто между мотивом героя и призывами нашей веры стоит твердый знак равенства. Вера призывает к подвигу во имя людей, герой откликается на призыв. Да и вообще мы верим, что именно с неба, от Бога у нас способность совершать зачастую нелогичные и такие благородные поступки. Мы отличаемся от животных тем сильнее, чем больше в нас золотым светом искрится любовь к людям. Та самая, к которой призывал Иисус Христос. И эту особую силу героизма очень легко почувствовать в биографиях героев.
Христианство - не религия комфорта. Это религия борьбы, причем борьбы с самим собой, со своим темным началом. Хочу есть много, но ем мало. Хочу много сексуальных партнеров, но говорю себе нет и "живу" с одним.
Хочу осуждать, но табу святых слов накладывает узы на мой язык. Христианство говорит "этого делать нельзя". И тот, кто соглашается с этими ограничениями, воистину мужественный человек, воин, чей враг - внутри него. И кто из нас не хотел бы видеть рядом с собой истинного христианина, чья система ограничения просто не позволит ему вести себя подло и недостойно? Разве мы не хотели бы иметь таких друзей?
Сама суть Православия - это кузница героев, из которого выходят святые воины правды. Конечно, мы можем сказать "да что за глупость, давайте теперь все умирать будем, а жить когда"?
А мы вообще живем?
Разве можно назвать нашу мутную жижу по колено жизнью? Да, это в определенном смысле жизнь. Некоего такого планктона, тихо плавающего в питательном бульоне. Спариваемся, едим, что-то пишем в социалках. А НАСТОЯЩЕГО - не хватает!
В Православии самые почитаемые святые - это мученики за веру. Потому что, в каком-то смысле, они прожили настоящую жизнь. Ибо ценность жизни иногда определяется благородством смерти. Одна смерть - у предателя в какой-нибудь крысиной норе, и иная - святая смерть воина "за други своя". И у кого повернется язык сказать, что наши парни, складывающие головы в горячих точках за нас с вами - "это бизнес и ничего более".
Или нарисуем фотографию бывшего министра обороны и напишем на ней "Армия - лишь бизнес"? "Приказы крутятся - лавеха мутится?" Да, в чеченскую компанию наших ребят иногда сдавало собственное руководство - за зеленые бумажки. Будем считать сданных на убой пацанов элементами фабрики заработка? Что же. Смешно похихикать над чьим-то пошловатым остроумием, пока герои льют свою кровь.
А ведь то же самое происходит сейчас в Православии. Фигура патриарха, епископов, и парочки активистов заслонили собой полки героев, не узнанных и тихих, которые каждый день делают свой тяжелый труд - в атмосфере плевков и заушений.
Нашим ребятам хочется сказать - парни, живите вечно! У Бога. В самом красивом месте. А недостойные командиры, как и священноначальники были и будут всегда. И им со временем найдется место. Пока же - героям направо. К святым.
Православие учит святости и мужеству. И учит не словами, а опытом тысяч древних мучеников. Малые дети, юноши, старики просто выходили на площадь и вопреки законам Римской Империи говорили "Я - Христианин".
Может быть, они надеялись в этот момент, что им накидают монет в шляпу, как саксофонисту у фонтана под аплодисменты толпы? Или очередной молодой человек выходил на подгибающихся от страха ногах, только что увидев, как скатилась в пыль голова очередного христианина? Боялся и через свой страх - все же выходил. Сначала к палачам. А потом, мы истово верим - в Царстве небесном он же выходил для получения небесной награды перед святыми золотыми полками и хоругвями. Выходил, преклонял колено перед Царем небесным и вставал уже не слабым человеком, но небесным воином - грозным и светоносным.
Христиане верят, что святые будут жить вечно - в вечной радости и немыслимом счастье. Которое часто пошловато описывают непонятной плоской картинкой с гуслями и арфами и скучными разговорами. Но Рай - другой! Это - мир чести, вечной любви и верности. Просто может оказаться слишком поздно, чтобы понять эту простую истину.
Христианский Рай - это именно братская любовь, это сдвинутые плечи, это крепкие рукопожатия, это готовность пойти на смерть за брата, это сама суть мужества, помноженная на бесконечность. Святые небес, как братушки по оружию, готовы прикрыть своим телом гранату, чтобы ты - жил. Такова их любовь друг к другу. Святые, как звезды в прекрасном созвездии, представляют из себя чудную корону - прекрасную и целую.
Вот только... Вместо умножения истины на Православную бесконечность, мы предпочитаем умножить ее на атеистический нуль.
Но почему?
Во первых, зависть. Священникам завидуют, потому что их уважает паства, они востребованы и любимы. И сидя на диване, без работы так и хочется что-то сказать нелицеприятное. Мол, да, "я то не такой, я то хотя бы честный".
И уж конечно проще найти всего пару личностей священников, чей внешний вид ассоциируется с известной сказкой Пушкина. И радостно успокоиться, чтобы отлегло от сердца - "Все, мол, они такие".
Если бы ВСЕ они были такие, не лилась бы прямо сейчас кровь мучеников-христиан на ближнем Востоке и Индии, и не было бы проповедано христианство по всей планете, вопреки мечам самой сильной армии мира. Языческий Рим был сокрушен силой страдальцев за веру.
Как же проще жить, зная, что "все не лучше тебя". И как тяжко увидеть вокруг героев! Ибо тогда и сердце тоскливо завоет от осознания собственной пустоты.А ведь сосуд, способный его наполнить - в шаговой доступности. Открытое Евангелие заполняет сердце и пустота из него уйдет навсегда. Путь к собственному подвигу - начинается с победы над собой. И открыв Евангелие, можно удивиться "как же я жил раньше"? Как будто очнулся на городской свалке, на которой ранее спал, искренне считая ее роскошной.
Конечно, очень легко впасть в другой перекос - в Бога верю, и православный. Но - люди несовершенны и потому в храм я не хожу. Проблема этого подхода заключается в том, что он оставляет вас там, где вы и так находитесь, то есть, нет движения вперед.
Вы не видите других верующих людей, не знакомитесь с ними, вас не подпитывает сила коллективной молитвы, вы не слышите очень помогающего молиться церковного пения, вы лишаетесь очень важного шанса побыть наедине с собой пешком от храма и к храму. При "вере в душе" полностью исчезает какой-либо организующий момент. Такая вера становится не более чем пассивной солидарностью с чужим подвигом, но не более.
Мы хитры и наши собственные слабости и нежелание куда-то идти, ограничивать себя, надежно защищаем умело выстроенными аргументами, мол "эти люди из Православия не лучше нас, а еще учат". Но Православие верит не в патриарха, а в Христа! И призывает читать Евангелие, а не сборник проповедей какого-либо священника любого ранга. И доказало свою истинность добровольно пролитой кровью, а не показной роскошью.
А значит, уважать и чтить само Православие, ходя в храм и переступая через административные недостатки системы. А ведь Женя мог сказать "Ах, что у нас за разведка. В плен вот попал. Где был Бог, что допустил такое? Не буду верить в такого Бога! Да и от России откажусь, раз сдали меня моджахедам! Да и генерал в слишком хорошей квартире живет".
Да вот только не по чести это! И ничего этого святой воин не сказал, будучи в каком-то смысле крупнее всей системы, ибо подвиг его перерос саму систему. Потому он и святой и ему уже открываются храмы, что его вера - не вытекает из продажной логики "Буду верить в Бога, если он мне что-то за это даст".
Нет, его логика идет против системы. Все обстоятельства против - и плен, и побои, и льстивые увещевания бандитов и голод и промозглый холод земляной ямы "а я верю и все тут и крест не сниму". И какие уж тут часы и нанопыль. Святость мыслит космическими масштабами. А нас выбивает из колеи золотая бижутерия на платьях, и окосевший завистью глаз предательски не замечает залитые кровью доспехи святых...
Мелко хихикать или счастливо смеяться? Подглядывать исподтишка или смело и грозно взирать? Стоять плечом к плечу со святыми воинами или подлецами и диванными вояками?
Выберите правильно.
Автор: Дмитрий Сиверс