Помните знаменитую битву двух богатырей на Куликовом поле? Один на один. Наш богатырь против богатыря монголов. Схимник-монах Пересвет выехал с копьем наперевес против монгола. Оба погибли, но - Пересвет гордо доехал до нашего войска и упал лишь на руки воинов, тогда как Кочубея волочила по земле лошадь. Такая вот героическая история.

Сильно смущал меня помысл оставить монастырь и идти в мир. Соглашаясь с этим помыслом, смутившись сердцем, я вполне предался отчаянию и положил решимость непременно выйти в мир. Это было в четверг, а я предположил остаться в монастыре только до воскресенья. На следующий день, в пятницу утром, будильщик, ходивший, по чиноположению монастырскому, будить братию к утрени, разбудил и меня: но я, по обычной моей лености, лег опять на постель подождать, когда зазвонят к утрени, и заснул. Вдруг во сне представилось мне...

Православная вера невероятно многомерна и сложна для понимания стороннего наблюдателя. В самом деле, поглядишь поверхностным оком и видишь - посты, молитвы, поклоны, храмы. Жизнь в странных ритуалах выглядит как участие в секте, в дисгармонии современному миру, стремящемуся к тотальной рационализации. Сторонний наблюдатель видит процесс, но не видит результата. Он не ощущает того, что получает верующий христианин взамен. Наблюдатель не видит глубоко сокровенных эмоций, которые испытывает идущий по вере.

С недавних пор со мной произошло нечто странное. Я влюбился в имена. В обычные православные имена. Хотя как обычные? Это для нас они обычные, а вот если их перевести с греческого, то очень даже рельефные, сладкие на языке и оставляющие след на сердце - «Богом избранный», «радость», «храбрый как лев», «защитник людей», «мужественный»… Мечты, самые светлые мечты родителей видятся в этих именах.

В девяносто втором году моего друга Леху посадили в тюрьму. Ну, вернее, не в тюрьму, а в следственный изолятор. За наркотики. Придумал себе Леха такой нехитрый бизнес – летом сушил проклятую дурман-траву, будь она неладна, и потом продавал ее знакомым торчкам как семечки – стаканами. Сам не кололся, берег здоровье.

В своей статье Мифы о Православии (Православие - это обман?) я писал "Реаниматологи сегодня говорят о том, о чем говорят древние свитки. После смерти есть нечто. В этом нечто есть жизнь. И довольно часто там есть некий суд". Многие видят этот суд как прокручивающуюся пленку жизни. Некоторые видят это как диалог со светящимся существом. Но очень часто любой контакт с околосмертными переживаниями приводил к тому, что человек после пережитого полностью менял свою жизнь, полностью менял приоритеты. Становился более человечным.

В моей жизни был довольно длинный атеистический период. Атеизм подступил ко мне вплотную в последних классах школы и "отпустил" лишь в 35 лет. Почти 20 лет я провел в интересном, активном, насыщенном состоянии, которое можно описать как "бурный личностный рост". Я занимался своей карьерой. Я занимался саморазвитием. Это были интересные годы и я не готов сейчас сказать, что "будучи атеистом, я не жил". Нет, это не так. Моя жизнь была насыщенной. Но с одним важным нюансом...

Я изучал в свое время родноверие (славянское язычество). Нельзя сказать, что мое мнение о родноверии как-то предвзято. Я достаточно внимательно изучал сайт Союза Славянских общин, изучал лекции Левашова, Хиневича, слушал аргументы Задорнова. Я, в целом, знаком с идеями родноверия и могу судить о плюсах и минусах.

Умершим не нужны красивые памятники, венки и оградки. Умершие живут в ином мире, в котором материальные ценности более ничего не стоят. Умершие мучаются, когда их поминают водкой и пышным застольем и о случаях явления умерших с просьбой "так не делать" рассказывают люди. Умершим нужны молитвы, раздача за них милостыни (купить нищим хлеба и сказать "помяните умершего /ИМЯ умершего/". Но больше всего умершим помогает сорокоуст за упокой.

Еще один нетипичный и необычный рассказ о том, как молодая благочестивая девушка увидела Царство небесное и сумела его описать. Этот удивительный рассказ вдохновляет, дает силы жить...